Полная версия - http://www.chitalnya.ru/work/500014/

ПРЕДИСЛОВИЕ

В словаре С.И. Ожегова о значении слова «былина» сказано кратко: «Русская народная эпическая песня о богатырях».
В Большой Советской энциклопедии (3-е издание, 1971) несколько шире даётся толкование слова «былины», — «эпические песни, сложенные народом в Древней Руси и отразившие историческую действительность, главным образом 11-16 вв.».
Вот какое определение давал былинным богатырям В.Г. Белинский в своей обширной статье «Русские народные сказки». «…Идеал русского богатыря – физическая сила, торжествующая над всеми препятствиями – даже над здравым смыслом. Коли уж богатырь – ему всё возможно, и против него никто не устоит; об стену лбом ударится – стена валится, а на лбу и шишки нет. Героизм есть первый момент пробуждающегося народного сознания жизни, а дикая животная сила, сила железного кулака и чугунного черепа – первый момент народного сознания героизма. Оттого у всех народов богатыри целых быков съедают, баранами закусывают, а бочками сороковыми запивают. И потому наши богатыри – тени, призраки, миражи, а не образы, не характеры, не идеалы определённые. У них нет никаких понятий о доблести и долге, им всякая служба хороша, для них всякая удаль – подвиг: и целое войско побить, конём потоптать, и единым духом выпить полтора ведра зелена вина и турий рог мёду сладкого в полтретья ведра, и настрелять к княжескому столу гусей, белых лебедей… Между тем, в этих неопределённых, диких и безобразных образах есть уже начало духовности, которой недоставало только исторической жизни, идеального развития, чтобы возвыситься до мысли и возрасти до определённых образов, до полных и прозрачных идеалов. Мы разумеем эту отвагу, эту удаль, этот широкий размёт души, которому море по колено, для которого и радость и горе – равно торжество, которое на огне не горит, в воде не тонет…»
Попробуем разобраться с этими определениями и характеристиками былин и былинных богатырей; может быть, нам удастся рассмотреть в этих героических народных песнях, какую-то иную красоту и мудрость народную.
Донские казаки являются истинными потомками древних Ариев, пришедших в Индию в стародавние времена. Некоторые казачьи былины являются «зародышами» великого эпоса Индо-Ариев – «Махабхараты». Потомки Ариев пришли в Индию из Скифии Великой, с низовий берегов Дона и Волги, через Среднюю Азию в конце второго тысячелетия до н.э.
Русские былины были созданы не на Севере, а на Юге России, так как все действия былин происходят в чистом поле от синено моря – Чёрного моря. Национальная древнерусская народная религия удержалась в Индии. Былина о Дюке, есть «ностальгия» по утраченной арийской светлой солнечной религии, с указанием на место, где она сохраняется, и откуда можно будет взять необходимую информацию для её восстановления.
Само слово «былина» происходит от слова «быль», в которых поётся о том, что происходило на самом деле, что привлекло к себе внимание многие поколения, запомнилось и осталось в памяти народной. Но так ли это, что в былинах воспето именно то, о чём они рассказывают: о битве былинных богатырей со змеем, соловьём разбойником, кощеем бессмертным и тому подобное? Не хранят ли былины какие-то иносказательные знания и верования? Не содержат ли они иносказательно мудрость вековую? Попробуем в этом разобраться.
За аллегорическим образом великой птицы Гаруды в эпическом произведении «Махабхарата» разумеются стихии силы природы. Гаруда – исполинская птица Вишну. За образом Гаруды скрыт смысл космологического учения древних Ариев. В «Махабхарате» в «повести о Галаве» раскрываются мудрецу Нараде тайны четырех сторон света: «С Востока начинается закономерное движение светил, смена суток и времен года. На востоке находится колесо закона Миропроявления, здесь «врата дня», возле которых Савитар (Спаситель-Солнце) совершает подвиг создания теплоты (тапас), как принципа Миротворящей Энергии. Каждое утро зарево жертвенного костра возгорается на небе и всё в Мире есть Великое Делание Жертвоприношения, поэтому Восточная сторона называется: первой или древней.
На выжженном солнцем Юге находится царство владык мертвых Ямы и Раваны, как символов палящего солнца Юга. На Юге Солнце поворачивает вспять, «выпив бодрящий напиток», так как здесь, в созвездии Рака находится «дом Луны – Сома» — источник напитка богов.
Покидая пределы Юга, Солнце опять «выпускает зиму», то есть направляется к зимним знакам зодиака. На Юге живет и мудрец Капила («красный зной»), который теснит, «рождённых морем», то есть тучи. Гаруда – крылатое Солнце (крылья — это его корона, видная при затмении). Летний «пожирающий» зной выражается голодом Гаруды, который утоляет жажду слоном и черепахой (в повествовании «Махабхараты» слон Айровата перекачивает воду из подземного мира в тучи, а Черепаха, как образ острова в океане и прожорливый зной пожирает не только воду из тучи, но и пожирает также землю). Гаруда пожиратель змей, а образ слона и змеи часто заменяются в Ведах один другим.
Запад называется Гарудой тыловым (если стать лицом на Восток). Для полуострова Индостан, Запад – это страна Океана (Персидский залив), а потому и обитель повелителя вод Варуны, отсюда идут тучи, когда начинаются дожди. Далее Гаруда опять дает астрономические сведения. Здесь на Западе нарождается новый Месяц, как бы выходя из моря после заката Солнца, склоняясь к Западу, он «уподобляется Варуне и пьет влагу моря». С запада поднимаются тучи: гонимые ветром. Они, гремя, проливают дождь на землю, а потому «истощаются в странах»; отсюда выходит Ночь, обнимающая половину горы Меру, вокруг которой вращаются светила (так представляли древние Арийцы Землю). Ночь, как бы уносит половину живущих людей на земле в царство сна: сон уподобляется ежедневной маленькой смерти. Гималайский хребет своим «хвостом» доходит до океана, поэтому Хималая, как чудовище выходит из Закатного моря.
Затмение Солнца всегда бывает при появлении нового Месяца – Сомы, «выходящего из океана», значит отсюда и вылезает чудовище «пожирающее Солнце» и тем производящее затмение. Девушка останавливает всякого, кто направляется на Запад, это препятствие, чинимое морем тому, кто дошел до морского берега. Солнце, переходя из знака в знак по зодиаку, словно движется по звериной тропе.
На Западе Солнце – Вишну завершает свои знаменитых «три шага» (ступая на Восток, Зенит, и Запад) и, завершив путь, Солнце возвращается в свою обитель, вот почему здесь «стан безначального Вишну», покоящегося на змее Шеша в Молочном Море (Вечности). Грозы идут с океана, а потому здесь обитель и Маричи (вспышки молнии).
Гаруда, птица Солнца, крылатое Солнце, заканчивает свой обзор Севером, который слева, если ориентироваться на Восток, а потому он назван «левой стороной». В Пенджабе к Северу – Гималаи, а потому Север называется также «вознесенной, верхней стороной». Здесь неотлучно ходит «Золотой ковш» (семь звезд Большой Медведицы); горы, восходящие к небу – исконная обитель богов, поэтому здесь обитает «Водитель народов», Нараяна – Джишну. Сказалось и то, что арийцы, возглавляемые вождями (нараяна), пришли в Индию.
Знаменитые шаги Вишну на Север можно толковать, как проникновение Солнца (Вишну) на Север, где живут десять апсар «Видьюта-прабха», то есть (происходящие от молнии или – радуги). Апсары – водяницы ясно связаны с водой, их блестящая красота пленяет даже мудрецов. Славянский фольклор называет радугу красой-девицей, что указывает на близость понятий этих образов.

1. Илья Муромец
www.liveinternet.ru/community/2281209/post123337825/

Младенствующая фантазия каждого народа индоарийской языковой группы, в своём фольклоре облекает в аллегорические формы все явления природы. Предания арийских народов были не только наилучшим образом сохранены в прародине Ариев – Индии, но и достигли наибольшей эмоциональной окраски, поскольку там бури и грозовые тропические ливни проявляются с потрясающей силой, и предстают перед взором человека в ужасающем величие.
Неудивительно, что древние Арии стремились выразить особым способом, по преимуществу иносказательно, о молнии, громе, ветрах, облаках, солнце, водных стихиях и других. Создавая эпические былины, Арии наделяли своих героев образами, обладающими сверхъестественной силой. Славянский Бог Перун, ни более, ни менее, как одно из проявлений индийского божества Индры. «Перунья» — грозовая туча, равнозначащая с гремящим Юпитером древних римлян.
В гимнах Ригведы «Перунья» представляет небо, как дождевое чрево, побивающее своими небесными стрелами злых духов, и орошает земную растительность.
С наступлением весны Перун катит на своей молниеносной колеснице, оплодотворяет дождями землю и затем, раздвигая тучи, освобождает из их темницы ясное солнце. Весенняя теплота, оживляла всю природу, является источником жизни, в противоположность зимнему холоду, несущему смерть. Старинная русская поговорка – «едет божок с перищем, мутит колесом», образно представляла молнию и громовые раскаты. Перище – от глагола прати, переть, напирать и пороть (стремится теснить, побивать), представляет воплощение силы природы, проявляющейся в грозе. От глагола прати слово праща – снаряд для метания камней. Ясно, что с такими атрибутами Перун оказывался божественным, победоносным. Вселяя страх и трепет, он поражает демонов мрака (тучи), наказывает всякое нечестие. Посылая бури, град и ливни безвременно, Перун, по мнению наших предков славян, карал людей неурожаем и голодом. Перун изображался в человеческом облике с драгоценным камнем в руке, символом огня или палицей «от слова «палить».
В Ригведе Индра, — вечный боец с Вритрою (от корня Врит – покрывать, облагать, задерживать), скрывающим благодатное семя дождя и золотые лучи солнца в своих тёмных пещерах туч. Индра при встрече и Вритрой всегда поражает его, но тот, после каждого поражения, восстаёт с новою силою и опять вызывает на битву своего победителя. Перуну с древности славяне посвящали один день в неделю – четверг, и гроза, разыгравшаяся в этот день, считалась нашими предками язычниками знаком благоденствия божества. И теперь, с чистым четвергом (на страстной неделе, т.е. вначале весны, когда наступают первые грозы), соединено в народном поверье с понятием о прибыли, считают деньги по утру, чтобы они не переводились круглый год, стригут детям волосы, чтобы лучше росли на радость, красоту и здоровье.
Если соединить все эти понятия, которые уживаются с именем Ильи Муромца, то из-под канвы былины ярко выступает аллегорический смысл воплощения народного любимца – Громовика Перуна. Не забудем, что демоны – враждебные силы, с которыми бился бог Громовик, являлись олицетворением чудодейственных образов великанов.
Но кто же такой, побеждённый Ильёй Муромцем Соловей? Не трудно произвести его от слова – слава. Вещий Баян – древний поэт русский в «Слове о полку Игореве» называется «соловьём старого времени». В летописи жрец Богумил, противящейся введению христианства при Владимире, тоже называется соловьём «сладко речи ради». О противнике Ильи Муромца былина говорит:
«Засвистит соловей по-соловьиному,
А в другой – зашипит разбойник по-змеиному,
А в третий – зарыкает он по-звериному».
В тех же выражениях в народном эпосе описывается конь Сивка-бурка, в образе которого, олицетворялись тучи. В этом же значении огромных грозовых туч видится Вритра в Ведах Ариев, с которым, по представленным гимнам Ригведы, вечно борется Индра.
Соловей разбойник в былине об Илье Муромце сменяется змеем Горынычем, а змей – те же тучи-Вритра, которые находятся в непрестанной борьбе с Индрою. В одном из вариантов былины, Илья Муромец побивает 12-ти голового змея, избавил от него красавицу королеву, — что опять не противоречит космическому типу Громовника, рассеивающего тучи, освобождая из плена ясное Солнце. Великан Святогор того же происхождения – олицетворение молниеносных туч.
Подвиги казака Ильи Муромца, как только у него появилась возможность встать на ноги, после сидения сиднем тридцать лет, чему в былине способствовали появившиеся неизвестные странники, просящие пить. Троекратное питьё пива, дало Илье Муромцу силу для поднятия меча-кладенца, надо понимать, как аллегорическое восприятие весны, приходящей после зимнего омертвления. Тёплое дыхание весны народ называет божьим духом. На этом построена картина явления чудодейских посланцев в одном варианте стиха об Илье, названных Христом с апостолами. Питьё пива – дождь, смачивающий землю и сообщающий ей способность растить плоды.
Аллегория сидения Ильи, следовательно, воплощение земного бездействия природы. Весенняя теплота разбивает ледяные оковы бессилия богатыря – представителя жизненного начала. Дождевые капли оживляют его и он в состоянии теперь поднять меч-кладенец, для громовых ударов. Почувствовав в себе силу, богатырь рвётся на простор, добывает чудодейственного коня и лук со стрелами. Конь богатыря, словно сокол — летит: с горы на гору перескакивает, с холма на холм перемахивает, реки, озера, и леса тёмные промеж ног пропускает, поля хвостом устилает. В этих образах нельзя не видеть характерные признаки ветра. Стрела Ильи Муромца, в борьбе с Соловьём разбойником, пущена богатырём из туга лука по сыру дубу:
«Спела тетёвка у туга лука,
Угодила стрела в сыр кряковистый дуб,
Изломила дуб в чёрные ножовья».
Что это, как не действие удара молнии? Тождественность Ильи Муромца с Перуном-Громовником ясно открывается из сказаний и измышлений народной фантазии. Так в языческом заговоре говориться: «На море-окияне, на острове Буяне, гонит Илья Пророк в колеснице гром с великим дождём». От Ильи Пророка, по народному поверью, зависят росы, дожди, град, засуха. В день 20 июля, в день Ильи Пророка – Ильинским дождём умываются, чтобы спастись от болезней. Вёдро на Ильин день предвещает пожары. Илья Пророк почитается также как в старину – Перун.
Эти примеры указывают на тождество былинного казака Ильи Муромца с громовником Перуном. Илья Пророк удержала народная фантазия и в поэтическом представлении действий грома в народных поверьях, в период христианский не отступила от любимых до исторических поверий, вынесенных из общей родины славян, как Арийцев. В основе былин о казаке Илье Муромце находим многочисленные свидетельства глубокой их древности со времён арийской цивилизации. Следует здесь отметить, что былины и эпические произведения Ариев «Махабхарата» и «Рамаяна» написаны в стихотворной форме и передавались из уст в уста в песенном исполнении. Есть одна интересная особенность в исполнении былин на Дону казаками-ариями, где, в отличие от других регионов России, былины поются не соло, а в хоровом исполнении.

2. Святогор-богатырь
www.university.kiev.uawww.uer.varvar.ru/arhiv/slovo/svyatogor.html

Все народы индоарийских племён вынесли со своей отдалённой родины предания о великанах, стихийные значения которых наглядно поясняются сверхъестественными качествами по наделу народной фантазии. Славяне не отстали от других народов в этом отношении, и Святогор единственный представитель отдалённой арийской эпохи – самою колоссальностью форм, ему приданных, доказывают древность своего оригинального образа. Былина заставляет великана жить на святых горах, то есть в облачных массах. Как индийский Вритра создал облачный и ледяной («прозрачный») город, где скрывает он тёплый луч Солнца (жену), так и Святогор возит свою жену в стеклянном сундуке, или сажает её в рукавицу, куда попал и казак Илья Муромец (Громовник), воплощение молнии. Святогор, следовательно, воплощение туч, путешествующих по небесам. Оттого-то и ездит великан, выказываясь выше леса, со своим стеклянным сундуком, сокрывшим Солнце-жену.
Полдень – наибольшая степень разгорячение атмосферы, в природе наступает бездействие: тучи или останавливаются, или скрываются в выси лазурного свода, расплываясь по краям небосклона, на иносказательном поэтическом языке представлен сном Святогора.
Святогор просыпается ближе к вечеру, когда спадает жара и надвигаются тучи. Эпизод, в котором Святогор разрывает свою жену на части за неверность, аллегорически передаёт процесс, протекающий в природе к вечеру, после жаркого летнего дня, когда происходит вытеснение тёплых воздушных масс, при распространении прохлады от туч. Теплу же или жаркому лучу свойственно переноситься к источнику огня – Громовнику.
В эпизоде с сумкой, в котором скрыта тяга земли, когда Громовник Илья безуспешно пробовал на ней свою силу громадную, аллегорически ясно показывает, — насколько сила Громовника незначительна, по сравнению с энергией, заключённой в грозовых тучах. Характерно, что удар Ильи Муромца нисколько не беспокоили лежащего исполина Святогора: Илья воткнул Святогору меч в ногу, а тот подумал, что зацепил за прутик, а когда приметил безрезультатные усилия богатыря, то сказал ему: «А, это ты, Илья Муромец?! Ступай к людям и будь между ними силён, а со мною тебе нечего мерятся! Я и сам своей силе не рад, меня и земля не держит. Нашёл гору и лежу на ней». Смысл аллегории в том, что тучи количеством своей массы бесконечно превосходят электрическую силу молнии, которая как бы исчезает в них, не уменьшая их величие.
Есть все основания предположить, что введение посторонних эпизодах, как, например, о жене Святогора и его свадьбе, это более позднее измышление сказителей. Подтверждение этому служит тот факт, что из стихийного великана, благодаря позднейшим добавлениям по вкусу сказителей, — выходит живой человек, обитающий в обществе, уже знакомый с торговою предприимчивостью.
Колорит многих введённых эпизодов в наших былинах, со своими особенностями, даёт нам право заключить, влияние нашего Севера (Новгородской республики), с коммерческим уклоном вольного торгового города. Так что сложение былин о Святогоре, в дошедшем до нас виде, предполагают несколько вариантов: в одном из которых (усреднённом варианте), следует считать развитие несвойственных духу сказания подробностей, когда основной тип со временем уже утратил ясность и чистоту своего вымысла.
Поздние не совсем удачные обогащения былин, с добавлением красок действительного Новгородского быта, нарушают единство места и времени былины, с появлением множества несогласованного введённого материала народного творчества — с первоначальным Арийским замыслом. Подробности Новгородского быта, это дань народных сказителей вольному новгородскому Вече. В таком уже потемневшем виде дошла до нас оригинальная былина, которыя, разумеется, стала менее понятною и почти утратившей для нас смысл своей поэтико-иносказательной, аллегорической основы.

ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ
www.centre.smr.ru/win/pics/pic0282/fr0282_01.htm

В былинах роль Громовника нередко даётся не только Илье Муромцу, но и Добрыне Никитичу. Он чуть не двойник Ильи, по отстаиванию земли русской, в смысле Киева и Приднепровской окраины. Главная роль былинного Добрыни – борьба с тёмными силами, выраженными метафорическим языком. Оттого ему и выпадают поединки с многоголовыми змеями и другими чудовищами, под вымышленными формами.
Добрыня – это один из вариантов былинной аллегории Громовника в бою с тёмными силами (бои со змеем Горынычем и освобождении Царь-девицы), космологическое понятие борьбы света с тьмою, борьба физических явлений природы. Не следует исключать и позднейшие добавления к былине о Добрыне Никитиче, как участнику подлинных эпизодов борьбы русского народа с тёмными силами мстительной политики в Киеве.
В качестве примера космических начал былин о Добрыне может служить такой эпизод былины: родственница оборотня угрозами заставляет Марину связать Добрыню обещанием взять злодейку замуж. Дав слово, Добрыня выполняет своё обещание, празднует свадьбу с Мариной, но после пира, оставшись с нею, убивает чародейку и разбрасывает изрубленные части её тела во все стороны. Этот трагический конец вполне подтверждает космическую основу всего эпизода страсти Добрыни и составляет вариант расправы из былины об Илье Муромце — Громовнике с сокольником. Также в повестях о подлинной женитьбе богатыря Добрыни на богатырке, напоминает подобный случай из похождений Ильи Муромца — Громовника. Несомненно, одно, что былины о Добрыне Никитиче – это варианты аллегории Перуна-Громовника в бою с тёмными силами природы.

ЕРУСЛАН ЛАЗОРЕВИЧ
skazka.mifolog.ru/books/item/f00/s00/z0000002/st001.shtml

Характерное отличие наших сказаний, что для постижения желаемого результата, на помощь витязю является другая сила, а именно – ветер, принимая формы сивки-бурки, волка, птицы, рыбы или иного зооморфического существа, вроде Бабы-Яги, объясняющей, что делать.
В былине Еруслан Лазоревич — сын-богатырь, отправляясь на поиски своего родителя, получает от матери в напутствие подарок – сияющий перстень, памятный подарок от его отца. Этот несомненный знак родственности открывает родителю-победителю в поединке со своим сыном истину — кто такой побеждённый. Приводя эту последнюю особенность сказки о Еруслане, читателю следует обратить внимание на атрибуты Перуна, указанные в Былине об Илье Муромце. Древние славяне правую руку своего истукана Громовника-Перуна снабжали сияющим драгоценным камнем, как идею о том, что Громовник вступая в брак с тёмными силами (существами, олицетворяющими облака и тучи (облачными девами)) – выражает живительную силу природы: молнию, подтверждая тем, космическое происхождение основного мифа. Встречая поэтому подобные аллегорические черты в сложении сказочного типа Еруслана Лозоревича (Лазоревич — от слова «лазоревый», небесная лазурь), можно без затруднений признать в нём общее черты арийских былин, аллегорически описывающие природные явления.

КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ
www.liveinternet.ru/community/solnechnolunnaya/post66625815/

Смерть Кощеева во всех пересказах одинакова: « На море на окияне, на острове на Буяне, растёт зелёный дуб. Под дубом тем зарыт сундук железный. В том сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо». В народе заяц представляется аллегорически, как воплощение духа, предвещающего смерть. Остов Буян принимается в смысле другого мира, место загробного упокоения блаженных.
Необычайную трудность добыть смерть Кощееву, с преодолением множества охранных атрибутов, недоступных простым смертным, Кощей считает себя, как и другие называют его, — бессмертным. Умирает же Кощей с наступлением иного порядка вещей, когда недоступный другой мир – остров Буян, — делается достижимым благодаря ревностным пособникам Громовника, ветром, аллегорически воплощённым в птиц и зверей.
Дуб – дерево, посвящённое Громовнику и одной только силе – пробуждённым весенним громом и грозами, доступна победа над началом зимнего мрака и хмари – Кощеем Бессмертным!
Не в одних только русских сказках Кощей является похитителем красавицы – света солнечного. В немецких сказках встречается царевна с золотыми косами, живущая далеко за морем. В венгерской сказке, из глубины Красного моря (то есть светлого, солнечного) выходит каждое утро морская дева, купается в молочном океане. От этого купания тело её получает такую прелесть, что она представляется всем, каждый раз, как бы никогда до того не виданною. С этим образом уже очень близки: древнегреческий миф о рождении Афродиты из морской пены и индийский – о рождении Лакшми, супруги Вишну в волнах млечного моря. Под этими высоко поэтическими типами красоты, разумеется — весна.
Настолько очевидное сходство (даже в мелких подробностях) повествование о Кощее у разных народов, что это, несомненно, указывает на тождество основы этого поэтического представления — начало весеннего оживления и окончание зимнего бездействие природы – Царство Кощея. Разница в эпизодах не влияет на общий смысл аллегории и идее Громовника, победителя зимней хмари.

ЖАР-ПТИЦА
jus-prid.narod.ru/bilibin.html

Не одна громовая молния представлялась древними народами, их поэтами, в образе птицы. И восход Солнца в арийских Ведах уподоблен птице, возносящей из облаков с золотой головою и крыльями. Германцы и славяне уподобляли дневное светило, являющейся после бури, — «белоснежному лебедю» или богине, превращающейся в лебедя. Богиню зари древние греки представляли крылатою, называя «розопёрстою Эос». Есть много сказаний о богине-солнце, супруге дня. В браке с нею Солнце имело дочь, «белою золотопёрую лебедь».
Если же под видом Жар-птицы представлена молния, то искатель её, царевич, не может быть никакой другой, как Громовник. А волк, разорвавший его коня и потом возящий на себе царевича богатыря – вихрь. Похищение жар-птицы совершается при посредстве и поучении волка-вихря. Чудная птица света, заключённая в золотой клетке, находится в саду за высокой стеной, через которую царевич должен перелезть и схватить Жар-птицу без клетки, к которой проведены струны, чтобы разбудить сторожей. Несомненно, что это атрибуты грома и грозы. Царевич не послушался волка, выкрал Жар-птицу вместе с клеткой, произвёл гром, и был пойман на месте преступления. Неопытность царевича иносказательно представляет невозможность наступления весенней солнечной теплоты в раннюю предвесеннюю пору. Эпизод посылки царём Долматом провинившегося царевича за добычею золотогривого коня выражает идею выгадывания времени для большего приближения весеннего Солнца. По совету волка наставника, царевич должен был добывать коня золотогривого так, чтобы брать его без узды. И снова царевич не послушался волка, решил выкрасть коня вместе с уздечкой, что произвело гром, не меньший, чем при похищении клетки Жар-птицы. И снова царевич был схвачен охраной. В наказание за это царь Афрон посылает Иван царевича добывать царь-девицу (поэтическое представление, лучшего времени года – весны).
При помощи волка (вихря) царевич-Громовник был перенесён в царство Царь-девицы. Волк уже не доверил Иван царевичу похищение красавицы, а сам взялся за это дело; схватил Царь-девицу из её сада, во время прогулки. В этом выражен подлинный порядок изменения времени года, переход от зимы к весне.
Появлению весны предшествуют сильные ветры, прогоняющий холод, с заменою его теплотою. Похищение волком Царь-девицы из далёкой страны Иваном царевичем изображено наступление самой красавицы-весны, когда без ветров не обходится ни одного изменения температуры.
С весною (Царь-девицей) приезжает Иван царевич к царю Афрону, и волк-оборотень (вихрь) разыгрывает роль красавицы-девицы – весны. За мнимую красавицу весну отдаёт Афрон коня златогривого — теплоту солнечную. Далее волк превращается в коня златогривого, благодаря чему Иван царевич получает Жар-птицу. Этим подвигом волка-вихря заключается благодетельная помощь Громовнику. Обладатель весны (Царь-девицы), молнии, солнечного света (Жар-птицы), царевич едет к родителю на своём златогривом коне. Во время сна нападают братья на счастливца, овладевают его добычею, рубят его сонного на мелкие куски. Благодетель волк узнаёт о гибели своего любимца, добывает живой и мёртвой воды и воскрешает царевича-Громовника. Здесь выражено естественное возрождение весенней грозовой силы с помощью ветра, дождя и испарения из земли. Оживлённый царевич возвращается к отцу. Царь-девица открывает вину братьев и происходит достойная казнь их, — как гибель силы, противной наступлению благодетельной весны. Этим заключается иносказательная, поэтическая история подвигов Громовника, — добычей молнии, света и весны (Царь-девицы).

МЁРТВАЯ ЦАРЕВНА
www.liveinternet.ru/community/2281209/post123337825/

Сказку «Мёртвая царевна» можно рассматривать, как отрывок из варианта иносказательных повестей о сне природы в зимнюю пору, общих для всех народов.
  Суть мифа заключена в невольном продолжительном мёртвом сне красавицы природы под чарами дыхания зимы, изображаемый всегда злобным врагом рода человеческого, лютым чародеем. Этот миф сам по себе высоко поэтичен и глубоко древен. В нём со всей полнотой выражается могучий свежий язык фантазии человечества, началом которому положен древнеарийской цивилизацией.
www.proza.ru/2010/08/15/966
sadkov.ucoz.ru/load/rss/

Продолжение следует