Всеславянское Русское Собрание.
»
Обсуждения
Пир в блошином королевстве. Александр Сигачёв http://www.belrussia.ru/forum/viewtopi..
ПИР В БЛОШИНОМ КОРОЛЕВСТВЕ
Сказочная драма.
Фото из Интернет.
Полная версия - http://www.chitalnya.ru/work/627820/
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Праздник Великий – Первый день лета – желая отметить
В царстве блошином — в столицу стремиться блошиный народ…
Блохи и гниды, вши, незнакомые мелкие твари все Божьи,
Глазом невидимы, — все благородно и чинно на праздник спешат.
Там купола золотые сияют и блещут на Солнце,
Звон колокольный послышался и перезвоны плывут…
Дружно поют здесь с веселием певчие птицы,
Ярко пестреют в садах, благоуханные чудо цветы…
Вышел блошиный король, лично встречает народ свой,
Кажется: Солнце ярее светило, земля изукрасилась ярче.
В блеске нарядов вассалы его пребывают в каретах –
Нет им числа, сметы и счёта им, кажется, нет…
Всё пребывают вассалы – со всех областей и окраин,
Тут торгаши и менялы, банкиры, сановники знатны — все здесь, -
В позолочённых каретах со свитой лакеев и кучеров бесподобных;
Заполонили площадь всю площадь дворцовую — яблоку негде упасть…
Славный король скрыть не может волненья, в великом раздумье:
Мыслит он, как разместить здесь сейчас всех вассалов своих?
Кажется, и без того он – всё на широкую ногу поставил,
Всё же размах оказался не так уж, признаться, велик…
— Что-то не видно блохи знаменитой, зазнайством отменным,
Всех одарённей особ, только уж слишком строптива она;
Уж не случилось с ней что-то? Может быть, очень больна?
Или в зазнайстве чрезмерном блоха, стала чураться двора?
Или же совесть, настолько темна у неё, — есть причина бояться
Света дневного и света придворного круга зазнайке блохе?
Только ведь, это весьма и весьма, скажем так, — неразумно,
Разве сегодня кто сможет похвастаться совестью светлой у нас?
Я не припомню в родне королевской – ни ближней, ни дальней,
Даже, хоть голову всю я сломаю движеньем мозгами:
Не отыскать ни единой персоны такой средь друзей и родни всей,
Кто б справедливо похвастаться смог — совестью чистой и светлой…
Вот, для примера, Гнидинский, на праздник великий явился:
Все во дворце меж собой его гаденькой гнидой зовут;
Сколько уж раз он супругу мою обесчестил цинично?
Сколько таскался с девицами он по столичным моим кабакам?
Или же, взять для примера, того проходимца в богатой карете;
Прибыл на праздник в камзоле, пуговки все в бриллиантах, -
И следопыт, и судья, и тюремный начальник он единоличный,
Жалоб уже на него накопилось сколько, — еле дворец мой вмещает.
Только лишь делу дам ход на него, так он улизнёт, поскорее,
В замок свой. Крепость такая, что мне, королю недоступна;
Знают об этом все до единой блохи, в блошином моём королевстве,
Время проходит, он смеет являться ко мне во дворец беспардонный.
Поздно иль рано, будет ему наказание суровым, но справедливым.
Но и не только ему, но всем, подобным ему, кара придёт неизбежно;
Всех казнокрадов, воров и убийц — в раз подведём мы к ответу,
Время придёт, счёт со всеми сведём, пусть оно будет, что будет…
Вот Гнидомёд, озорник он и плут, в карете на пир пребывает,
Странный какой-то он: шуток моих, тонких намёков не понимает.
Знаю, аквариум с рыбкой златою, возит повсюду с собой он,
Думает он, что его не достану я королевской рукою…
Только ему разве, лишь одному, рыбке служить бесконечно?
Все уж скупил, по веленью её, земли — от края до края.
Сколько ж могу я с бесчинством таким, сердце скрепя, мириться?
Я терпелив, но наступит пора, заставлю его объясниться…
Все в королевстве ужасно боятся разбоя блошиного Гнома,
Время настанет, сыграю ему гром, что небесного громче!
Долго вынашивать мне не придётся, важную эту идею,
Время настанет, счёты сведу с ним, лишь гости уедут.
Слышу я злобные рыки корпускул, всем и всегда недовольных,
Верно, совсем не хватает терпенья мелкому горе-народу.
Слышу их выкрики: «Мы натерпелись! Зло очевидно! Довольно!..»
Даже мурашки по телу бегут мелкою сыпью невольно!..
«Вражий язык – клеветник» — верная есть у людей поговорка,
Чернь презираю я всею душой за клевету на придворных.
Жёстко, безжалостно буду давить, пытками буду их мучить.
Явно предвзято и грубо они события все извращают.
Разве же черни проклятой король клятву такую давал им,
Будто я стану вассалов карать, пусть они и виноваты?
Что вытворяли вассалы мои, — было всё в прошлое время,
Мы жизнь намерены вскоре исправлять, всю — от конца до начала…
Где, покажите мне, — было, имеется ль ныне, где царство такое,
Чтобы там счастливы были все блохи, жили б они все в покое?
Нет на земле, да и впредь быть не может в мире порядка такого,
Где б господа не тиранили вовсе бедную гниду простую.
Так почему же, скажите на милость, должно быть нам всех их лучше?
Чем заслужили таких привилегий, и за какие заслуги?
Ну, хорошо, пусть и надо бы чернь эту — нам пожалеть, что ж, допустим;
Но не за счёт всех вассалов моих, которых иметь — честь имею!
Даже достаточно вспомнить тот случай: брат мой весьма отличился,
Ради меня, своего короля, и всего моего королевства:
Как-то в соседнее царство явился; богатству там цену не знают, -
Дети алмазами и бриллиантами всюду, как галькой играют.
Вот у дворца брат упал на пороге, будто сознанья лишился.
Люди его приютили, лечили; с сиделкой всю ночь обнимался;
Утром пораньше поднялся с постели, дворец тот тихонько покинув,
Ценностей вынес, скажу вам, немало: алмазов, брильянтов, сапфиров…
Этим богатством со мной поделился, пожертвовав мне половину,
Утром ко мне он с добычей богатой в палаты на утро явился.
Только представьте: на дело, какое, вассал мой, презрев стыд и страхи, решился,
Как и себе, так всему королевству, желал он всем сердцем — во всём процветанья!
Вот и скажите: кого же я более прежде обязан полнее и с честью уважить:
То ли вассала, что предан всецело мне, черни ли неблагодарной?!
Только вассал делит полностью счастье со мною, забыв про себя и опасность,
Кроме всего, — труды и опасность ему одному лишь достались…
Стоит учесть также то, что вассал мой отчаянный и столь отважный,
Часто свершает поступок подобный без страха и без колебаний;
Надо отметить — немало вассалов, весьма одержимые хваткой -
Нашу казну пополнять, чтобы не знали ни в чём, никогда недостатка.
Вот, хоть, к примеру, сказать не помеха, о гниде-шуте, королевском:
Мне во дворец не дурнушек приводит ночами тайком без затеи, —
И для любви хороши, и к тому же – песни поют и танцуют!
Этим меня, так скажу вам, что лучше — грех и желать, прославляют!..
(На сцене появляется гнида-шут; поёт и танцует дурашливо.)
Блоха нашла колпак. Скорее,
Примерить норовит в кустах;
Не шуточно спешит примерить,
На риск свой и на свой же страх.
Блоха всем сердцем, пламенея,
Колпак напялив, — в крик вопит:
— Ах, боже, боже, где я, где я?! -
Под колпаком её звучит...
Все слышат крик её блаженный,
Но крик всерьёз никто неймёт:
Всё потому, что, пламенея,
Надела задом наперёд...
Колпак был шапкой-невидимкой,
И слышен, лишь блаженный крик,
Что до печёнок всем проник,
И настроению вредит…
От злости пламенея, может
Блоха скакнуть взад и вперёд…
Бог шельму метит: люди всё же -
Придавят к ногтю — без забот…
(Вбегает блоха, дурачится с гнидой шутом, поёт.)
Наряд облюбовала,
И вышла я плясать.
Прошу вас озорную -
Любить меня, желать!
Ах, вот и я, вот я, блоха!
Без платья – вот потеха!
Ой, ой, умру от смеха я!
Умру я, кроме смеха!
Пусть будет меж нами:
Что я так одинока,
В вине хочу я с вами,
Все утопить пороки.
Ах, вот и я, вот я, блоха!
С бокалом — вот потеха!
Ой, ой, умру от смеха я!
Умру я, кроме смеха!
Конец первой части. Продолжение следует.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Пир был на славу, хоть стоит признаться: был он и не без скандала,
Всякого много случилось на пире в Великом блошином стане.
Кто-то весьма и весьма отличился на празднике этом шумливом,
Самого страшного, надо заметить, всё ж на пиру не случилось.
Так что блошиный король с королевой здравствуют и торжествуют…
Плясок да песен и блюд разносольных было всем вдоволь с лихвой.
Вот пир закончен, и время настало, что-то менять в королевстве:
Жить, как и жили в застольное время, дальше уже невозможно.
Надо «корабль» королевский облегчить срочно от лишнего груза,
Дряблое «судно» с таким перегрузом черпало воду изрядно,
И через борт воды пенные в трюмы катят волна за волною.
Жить в королевстве трудней и труднее, волны сильнее всё хлещут.
«Срочно ведите на суд королевский, — молвил король возмущённо, -
Гниду зачинщика, Гниду мошенника, без промедленья — к ответу!
Громко вскричал свой приказ королевский, бряцая шпорами, топал;
Мы в одночасье прикончим-покончим — с тайными гнидо-врагами!..»
Вот привели во дворец королевский эту злосчастную Гниду…
— Слушать, не слушать отпетую Гниду? – проще б, под ноготь злодея!..
— Нет! – урезонил король следопытов, — сделаем всё по закону.
Выше закона у нас в королевстве, только Господь Бог Единый!
— Что с ним возиться-то долго и нудно? Пнуть! да и дело с концами!
Он беспримерный мошенник коварный, плут, краснобай беспримерный…
— Пнуть его! Пнуть – раздавалось всё громче, – все во дворце загалдели, -
Можно подумать, что все до единого, о королевстве радели.
«Нет! – урезонил король своих подданных, — так поступать не годится.
Суд над преступником, долг правосудия, только без лишней водицы.
Строго мы спросим у Гниды зажравшейся, пусть он, мошенник ответит! –
Суд королевский, пусть строгим он будет, но справедливым и честным!..»
Ват приговор огласили и сразу, Гниду покрепче связали.
— Высшею мерой он будет наказан! – все во дворце ликовали…
Близкие к Гниде, друзья и подруги — ужасом были объяты,
Этот вердикт услыхав, все от ужаса просто они онемели.
Путались мысли у Гниды преступника, сердце отчаянно бились:
Шутка сказать: тут, ведь дело касалось жизни его или смерти.
Только надежды всего и осталось слове последнем у Гниды…
Этого мало, так мизерно мало; шанс этот, просто ничтожен.
«Да, я преступник, — так Гнида ответил, — грех мой безмерно тяжёлый,
Что же мне в слове последнем сказать-то вам здесь, на суде остаётся?
Ваш приговор справедливый, готов я — за злодеянья ответить,
Жалко одно лишь, что вместе со мною, — клад мой исчезнет бесследно…»
«Клад», — это слово сковало рассудок у короля с королевой, -
Насторожились они и невольно – к Гниде всем телом подались.
— Где этот клад? Для чего утаил ты от короля с королевой?
«Разве ж я скрою от вас эту тайну? Мне не к чему укрываться.
Должен я честно, достойно и прямо здесь перед вами признаться,
Чтобы облегчить мне душу от груза тяжких грехов моей жизни…
Разве сокровища можно забрать мне в эту страну подземелья?
Так вы позвольте мне здесь перед вами душу очистить признаньем…»
Знаки подал тут король, и в собранье вмиг всё застыло и смолкло.
Со стороны можно было подумать — время здесь остановилось.
Слышалось сердцебиение Гниды: так лихорадочно билось,
Вдруг, с тишины, словно занавес спала, — Гнида, вдруг, заговорила:
«Клятву готов принести королевству, что говорю только правду,
Эту историю, тайной окутанной, — выкажу, как на ладони.
Здесь, во дворце королевском, я знаю, заговор вызрел великий,
Против семьи королевской, а также, — против его домочадцев…»
Это признанье, как гром в ясном небе, каждого ошеломило,
И королева, едва удержалась, чуть, было, чувств не лишилась.
А сам король был растерян немало, и так был этим напуган,
Что обнажил свою шпагу, и громко суд объявил он закрытым.
«Мне надлежит самому, с глазу на глаз — с гнидой во всём разобраться;
Ведь, под угрозой теперь оказалась, честь моя и безопасность…
Думаю, сам лишь пресечь я сумею — заговор этот злосчастный,
Всех попрошу из суда удалиться, лишь королеве остаться!..»
И размечтался король с королевой: «Клад весь к рукам нам прибрать бы.
Стоят сокровища наших усилий; взять их нам — не помешает…»
К Гниде они приступили с вопросом: «Где клад? – скажи нам немедля».
«Я бы немедля сейчас вам ответил, только ведь – мне что за польза?
Клад вам отдам, заговорщиков выдам, что мне взамен — наказанье?!
Я оклеветан, готов доказать вам, что я лишь жертва интриги;
Мне они мстят, что их замысел тайный переворота — раскрыл я.
Вам этот заговор тайный решился — весь здесь раскрыть без утайки.
Мать и отец мой, зачинщики были – вас отстранить от престола,
Вот почему меня блохи пугали: их они — жизни лишили, -
Знали, что ради четы королевской, мать и отца не щадил я...»
«Ой! — королева воскликнула громко, — я поручиться готова;
Буду просить короля, пусть отпустит, Гниду он без промедленья!
Шутка сказать, мать с отцом не щадил ты, ради четы королевской,
Мог ведь назвать ты кого-то другого, чтоб сочинить нам легенду;
Пусть был ты прежде преступник злодейский, этим смягчил преступленья…»
«Ладно, — сказал тут король, — я прощаю — все преступленья, что прежде
Ты совершал, но запомни ты, Гнида, больше прощать я не стану…
Здесь и теперь поклянусь я короной этой моей королевской,
Если ты, Гнида, ещё провинишься, — лучше б на свет не родился…
С этого времени, кем бы кто ни был: знатный ты или богатый, -
Всех обреку на расправу жестокую и на позор, на проклятье!..»
Гниде на радостях дух захватило, вовсе уже осмелел он:
«Список врагов короля с королевой полный представить готов я.
Все Вам сокровища мира, бесценные преподнесу я с охотой,
Ваше Величество, милостью вашей я награждён, недостойный.
Преподношу Вам сокровища предков — в неисчислимых объёмах.
Место сохранности этих сокровищ вам опишу досконально;
Так что найти их Вам лично, уверен, много труда не составит.
Есть за холмом, у реки Быстрой Слежки три небольших поселенья:
Первое – Гнобино, дальше – Замрихино и, чуть подальше – Гробовичи, -
Там, за холмом, где стоит одиноко дуб великан беспримерный.
Там, в трёх шагах от него, впрямь — к Востоку, ройте-копайте поглубже,
Сажени три шириной. Вам откроются клады, богатства несметные.
Верю, — достойны восторгов сокровища, вызовут в вас удивление -
Золото в слитках там и украшения, древних ремёсел изделия.
Тонкой, изящной работы имеется там же — венец Оскорбякина.
Множество в нём драгоценных каменьев, очень изящной работы;
Тех мастеров на земле не осталось уж, их все секреты утрачены.
Так превзойдёте в богатстве все царства вы, всех и времён, и народов!..»
Молвил король: «Ты поедешь со мною, сам нам укажешь то место,
Кажется, слышал о месте подобном я, и о реке Быстрой Слежки.
Верю, легенду не сочиняешь ты, игры со мною опасны;
Всё же, надёжнее будет, вернее, если сам место укажешь…»
-С радостью я бы поехал с тобою, но, ведь, придворные скажут:
«Вновь с этой гнидой сдружился король, знать, чем-то он соблазнился.
Верно, что Гнида у короля, чем-то опять откупился…
Ваше Величество, сам посуди ты: быть мне с тобой невозможно…»
Король отпускает Гниду на волю, и в раздумье остаётся вдвоём с королевой. Гнида поспешно уходит.
Конец второй части. Продолжение следует
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
— Слышали ль новость о Гниде разбойнике? Как? Не слыхали об этом?
Можно ли было такое не слышать? Всюду твердят в королевстве;
И ни о чём больше речь не заходит, только о Гниде злонравной.
Снова любимчиком стал королевы и короля эта Гнида.
Приговорён был к позорной он смерти, снова теперь на свободе,
Кто отзовётся о нём не почтительно, всех обвиняют в измене,
Без вести могут пропасть и бесславно, чтобы – ни слуху, ни духу.
Сам же король объявил, что уходит нищим по свету скитаться,
И за себя он оставил на время Гниду и с ним — королеву…
Думайте всё, что вам только угодно, хоть все мозги иссушите:
А королевство король покидает. Ради чего? Неизвестно…
Сколько живу я на свете, поверьте, — много всего повидал,
Но что б король покидал королевство – слыхивать я — не слыхал.
«Надо же… Кто б мог подумать, ведь с Гнидой я выпивал не однажды,
Стал он заведовать всем королевством, просто не верится даже…
Честно скажу, что свою бы пивную на день ему не доверил,
А уж тем более – всё королевство; тут и с ума сойти — мило.
Нынче же, как похмелюсь, непременно, с Гнидой разбойником встречусь,
Думаю, быстро так не позабыл он путь в нашу Злато Пивную;
И после третьей уж порции пива – всю правду-матку раскроет.
Мне уж не терпится вызнать скорее новость из уст этой Гниды.
Думалось мне: эту жалкую Гниду я изучил досконально,
Чтоб на такое мозгов бы хватило — мысли я не допускаю:
Разве Лицей — наша Злата Пивная, чтоб из неё можно прыгнуть,
Сразу на трон королевский, пусть, даже, и на короткое время…»
Встреча друзей, это праздников праздник, звонкие звоны бокалов,
Встреча друзей настоящих, есть таинство, звёздами мечено — в млечности…
В Злато Пивной повстречались герои этой поэмы, как братья,
Гнида Большая и Средняя Гнида, — радость свою не скрывали…
«Орден я вижу, совсем незнакомый мне, грудь твою красит отменно, -
Ты мне об этом, надеюсь, поведаешь здесь и сейчас непременно.
Орден не просто на грудь ты повесил? Это ж не блажь-любованье?
Это, пожалуй, как я понимаю, — гордость твоя и признанье?!»
Светлую пену с бокала сдувая, медлил с ответом приятель:
— Если, по правде сказать, — отвечал он, — тайна в нём скрыта большая…
После тебе расскажу я об этом, надо создать настроенье,
Пиво отменное! Пиво чудесное! Пиво, скажу я, — что надо!..
«Слушай, приятель, а, правда, толкуют, будто сейчас ты на троне?
Пусть, даже временно, всё ж интересно мне, как это стало возможно?
Ведь королевство – не двор проходящий, как эта Злата Пивная;
Но велико – без конца и начала, — как целый космос бескрайний…
Если об этом подумать серьёзно и по нормальным понятьям, -
Надо такой обладать головою, как Вавилонская Башня!..»
— После тебе расскажу я об этом, надо создать настроенье,
Пиво отменное! Пиво чудесное! Пиво, скажу я, — что надо!..
«Правда ли это, — король наш отправился тайно скитаться по свету:
Где самоходом, где с птицей попутною, где и в подкладке монаха…»
— Я обо всём расскажу по порядку, до мелочей, чуть позднее,
Прямо сейчас, первым делом желаю, чтоб дал совет мне по-дружбе.
Рано иль поздно, король возвратится, вот что мне душу тревожит,
Он возвратится, мне жизни лишиться, и мне ничто не поможет…
Нить моей дружбы тонка и непрочна, с нашей четой королевской,
Скоро поймёт наш король, что обманут, был он слугой бесполезным,
Надо бежать мне быстрее отсюда, из королевства подальше,
Чтобы не смог укусить и за палец даже, король кровожадный…
Только, ведь горько уж очень по свету беженцем всюду считаться,
Может быть, лучше мне, как и бывало, в замке моём отсидеться?
Помню, лишь только король пожелает перцу мне острого всыпать,
Сяду я в крепость и горя мне мало, пусть он впустую позлится.
Лично к тебе я хочу обратиться, верь мне, — в долгу не останусь,
Чтобы письмо от меня королю собственноручно вручил ты, -
Что от души я ему благодарен, он подарил мне спасенье,
Чтоб на меня не сердился бы очень, не предавал мне значенье.
Здесь и сейчас королю сочиним мы это писанье с тобою,
И куражу от письма будет больше, и каллиграф ты отменный…
«Смысла затеи с письмом этим странным не понимаю, дружище;
Мы, предположим, совместно с тобою, всё, как по нотам распишем,
И королю, предположим, вручу я эту письмо, так, как надо.
Я допускаю, прочтёт он писанье наше с тобою, что дальше?
В чём тут идея твоя? Непонятно. Есть ли резон в этом деле?»
— Фокус весь в том, что резон нам не нужен. Очень простая идея:
В нашем письме королю — намекнём мы: копию текста имеем,
И на весь мир огласим содержанье, если письма не поймёт он…»
Во время написания письма, исполняя дуэтом песню «Честь имею!..»
Господа, честь имею — иметь честь,
Лишь три желанья за душою есть.
Вот три желанья: пить, спать, есть;
Честь имею, ни два, ни шесть,
А ровно три иметь — имею честь!
И голос мой звенит, как медь!..
Уж, если пить, так пью и молчу;
Напьюсь, наемся и не плачу…
Поесть, попить, — это я люблю;
Поем, попью, спасибо говорю,
При этом, господа, я шуток не терплю:
И, если что, то — живо отрублю!..
Господа, завсегда иметь — имею честь -
Три привычки в этом мире;
Честь имею; не два, не четыре,
А ровно три иметь — имею честь,
Притом, скажу вам, даже шире:
При исполнении, я быть люблю в мундире!..
Уж, если что понравится – то я возьму,
Вы не держите на меня обиды, -
Украсть, ограбить, обмануть,
Имею честь, как глазом подмигнуть,
При этом все имею виды, -
Благодарите Бога, коль не бью.
Господа, я иметь — имею честь,
Вам правду-матку всю сказать, как есть:
Люблю три ветви власти я не зря,
Не две, не восемь, ровно три,
Люблю до самой страсти я,
Люблю, лишь три, иного – и не говори…
Люблю во власти, лишь себя,
Себя, ещё раз, завсегда, — себя же;
Иной другой, кто он не будь,
Забудь о власти и забудь,
Иначе, не ручаюсь я,
Прибью, одной забавы для!..
Спросить, друзья, имею честь:
Ещё кто на подмостках есть?!
Я не ослышался ль: народ?
Да отроду весь этот сброд
Я не любил. Сейчас уйду отсюда,
Что б вам не стало слишком худо!..
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Лучше не спрашивать о короле, как он вернулся после скитаний по свету,
В поисках дивного клада – сокровищниц Гниды, злосчастной пройдохи;
Нет ни малейшей возможности для описания всей потрясающей сцены,
Что продолжалась в течение целой недели в чертогах дворца королевских;
Даже весьма и весьма удивительно, что тогда разум его не покинул бесследно…
Но, несомненно, что рана на сердце осталась глубокой; и не на шутку,
Так разболелась душа короля, что, повторяю, лучше не спрашивать даже
И королеве его ни о чём; словом единым нельзя было с ним поделиться…
Время всё лечит, - недаром живёт до сих пор у народа крылатая мудрость;
Время пришло, и король наш стал мало-помалу в себя приходить от удара.
И вот однажды король обратился к супруге своей с деликатным вопросом:
«Ты расскажи мне, подруга, как наши дела обстоят в королевстве блошином?
Где укрывается эта позорная Гнида? Стало ль спокойней у нас в королевстве?»
И королева на это ему в ответ говорила: «Друг мой, не стоит тебе сокрушаться;
Думать не надо о том, что недавно случилось; пусть мужество вновь возвратится.
Хватит тебе унижаться, ведь все в королевстве должны тебе повиноваться!»
Так ей на это ответил король: «А стоит тому удивляться, что я потрясён так глубоко;
Гнидой такою ничтожной, я был, так жестоко обманут, и пострадали вассалы,
Все они верой и правдой служили мне и королевству, но были закованы в цепи…
Как безрассудно, поспешно и глупо тебя я послушал, поддавшись лукавству,
Ты за него заступилась, хоть я поначалу был против тех происков Гниды-пройдохи...»
- Ах, повелитель мой, стоит ли так убиваться, беды не бывает на свете непоправимой;
Несколько дней уже к ряду, стремится к тебе во дворец бакалейщик из Злата Пивная,
Важное хочет вручить он письмо, что написано Гнидой к тебе, Государь мой…
«Что ж, очень кстати, сейчас прикажу во дворец к нам доставить писанье от Гниды,
Без промедленья ко мне во дворец пусть пропустят хозяина Злата Пивная с писаньем.
Вот мой приказ: гниду со всею роднёй его, не церемоньтесь – хватайте, где доведётся:
Хоть под кустами в лесу, и в горах или в поле, - все они наши, со всем их богатством…
Можете смело терзать их, травить и давить, как угодно – никто в этом вам не помеха.
Пусть мои верные слуги, забудут былые обиды; обманут я был этой Гнидой -
Нагло, безбожно, коварно. Теперь пелена с глаз вся спала, возмездье ему неизбежно!
Пусть же вассалы по совести все принесут мне присягу на верность в служенье…»
В знак примиренья со всеми вассалами, пир приказал он задать королевский:
«Пусть длится пир этот десять дней кряду, - днём пусть пируют и ночью!..»
Вышел закон королевский без промедленья - о свободных дорогах без пошлин,
Так, чтоб свободно могли бы к дворцу все приблизиться - к крепости самой;
Лично я выйду поздравить народ свой с нашей стены крепостной королевской…
Пусть пьют вино за здоровье моё! Пусть веселятся, танцуют!.. А гниду забудут…
Должен я лично сам, выйти на Гнидинский след, это мой долг королевский:
Вырву с корнями я Гнидино племя, всех придавая позору, проклятью и пыткам…»
Слушайте дальше историю с гнидой, на слово вы мне поверьте, - будет на пользу
Опыт вам этот, в жизни весьма пригодиться, вы лишь наберитесь терпенья;
Тот, кто поверхностно любит предметов касаться, совет мой: чтенье это оставьте,
Лучше вам с телеэкрана увидеть, как все богатые часто и искренне плачут…
Коль интересна история эта, представьте: едет в карете от Гниды с письмом Злата Пивная,
Чинно к палатам подъехал, и во дворец устремился с писанием жизненно важным -
Для короля, королевы, вассалов их верных и знатных, и для всего королевства,
Кто задержать бы посмел бакалейщика, если король повелел ему лично явиться.
Вот бакалейщик Злата Пивная идёт к самому королю, держит крепко писанье;
Пусть он идёт… Здесь и сейчас - нас персона его занимает значительно меньше.
Более нам интересен сам Гнида; шагал в карнавальной он маске с ним рядом.
Вдруг, отделился от бакалейщика, - в залу, где бал проходил, он устремился.
И к королеве, подобно троянскому Парису, Гнида решительно вдруг подошёл.
Заокеанские рядом соперницы с той королевой стояли, с виду влиятельных очень…
Яблоко Гнида вручил ей, как когда-то Венере дарил троянский Парис яблоко золотое,
Громко назвал королеву он - самой красивой - из всех самых лучших женщин на свете…
Что здесь тогда началось?! Слов не найду, чтобы выразить хаос словами.
Если сказать мне, к примеру, что пир навсегда был испорчен, этого было бы мало.
Лучше уж мне ничего не сказать здесь об этом, было бы так справедливей.
Вот почему, лишь одно я сказать здесь осмелюсь, - чем завершилось событье?
Дочку, Елену Прекрасную с Гнидою, тайно от короля отдала под венец королева…
И заказала венчание это изобразить с мастерством уникальным - резьбой барельефной,
Вписаны золотом были легенды, которые делают это искусство бессмертным,
Важной деталью в нём - зеркало было, что отражало все тайны на нашей планете.
Конец четвёртой части. Продолжение следует
Полная версия - http://www.chitalnya.ru/work/627820/