сен 2, 2012 | 16:09

Сказочная драма.

Полная версия - http://www.chitalnya.ru/work/627820/

 
 
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.  
 
Праздник Великий – Первый день лета – желая отметить
В царстве блошином — в столицу стремиться блошиный народ…
Блохи и гниды, вши, незнакомые мелкие твари все Божьи,
Глазом невидимы, — все благородно и чинно на праздник спешат.
Там купола золотые сияют и блещут на Солнце,
Звон колокольный послышался и перезвоны плывут…
Дружно поют здесь с веселием певчие птицы,
Ярко пестреют в садах, благоуханные чудо цветы…
 
Вышел блошиный король, лично встречает народ свой,
Кажется: Солнце ярее светило, земля изукрасилась ярче.
В блеске нарядов вассалы его пребывают в каретах –
Нет им числа, сметы и счёта им, кажется, нет…
Всё пребывают вассалы – со всех областей и окраин,
Тут торгаши и менялы, банкиры, сановники знатны — все здесь, -
В позолочённых каретах со свитой лакеев и кучеров бесподобных;
Заполонили площадь всю перед дворцом — яблоку негде упасть…
 
Славный король скрыть не может волненья, в великом раздумье:
Мыслит он, как разместить здесь сейчас всех вассалов своих?
Кажется, и без того он – всё на широкую ногу поставил,
Всё же размах оказался не так уж, признаться, велик…
— Что-то не видно блохи знаменитой, зазнайством отменным,
Всех одарённей особ, только уж слишком строптива она;
Уж не случилось с ней что-то? Может быть, очень больна?
Или в зазнайстве чрезмерном блоха, стала чураться двора?
 
Или же совесть, настолько темна у неё, — есть причина бояться
Света дневного и света придворного круга зазнайке блохе?
Только ведь, это весьма и весьма, скажем так, — неразумно,
Разве сегодня кто сможет похвастаться совестью светлой у нас?
Я не припомню в родне королевской – ни ближней, ни дальней,
Даже, хоть голову всю я сломаю движеньем мозгами:
Не отыскать ни единой персоны такой средь друзей и родни всей,
Кто б справедливо похвастаться смог — совестью чистой и светлой…
 
Вот, для примера, Гнидинский, на праздник великий явился:
Все во дворце меж собой его гаденькой гнидой зовут;
Сколько уж раз он супругу мою обесчестил цинично?
Сколько таскался с девицами он по столичным моим кабакам?
Или же, взять для примера, того проходимца в богатой карете;
Прибыл на праздник в камзоле, пуговки все в бриллиантах, -
И следопыт, и судья, и тюремный начальник он единоличный,
Жалоб уже на него накопилось сколько, — еле дворец мой вмещает.
 
Только лишь делу дам ход на него, так он улизнёт, поскорее,
В замок свой. Крепость такая, что мне, королю недоступна;
Знают об этом все до единой блохи, в блошином моём королевстве,
Время проходит, он смеет являться ко мне во дворец беспардонный.
Поздно иль рано, будет ему наказание суровым, но справедливым.
Но и не только ему, но всем, подобным ему, кара придёт неизбежно;
Всех казнокрадов, воров и убийц — в раз подведём мы к ответу,
Время придёт, счёт со всеми сведём, пусть оно будет, что будет…
 
Вот Гнидомёд, озорник он и плут, в карете на пир пребывает,
Странный какой-то он: шуток моих, тонких намёков не понимает.
Знаю, аквариум с рыбкой златою, возит повсюду с собой он,
Думает он, что его не достану я королевской рукою…
Только ему разве, лишь одному, рыбке служить бесконечно?
Все уж скупил, по веленью её, земли — от края до края.
Сколько ж могу я с бесчинством таким, сердце скрепя, мириться?
Я терпелив, но наступит пора, заставлю его объясниться…
 
Все в королевстве ужасно боятся разбоя блошиного Гнома,
Время настанет, сыграю ему гром, что небесного громче!
Долго вынашивать мне не придётся, важную эту идею,
Время настанет, счёты сведу с ним, лишь гости уедут.
Слышу я злобные рыки корпускул, всем и всегда недовольных,
Верно, совсем не хватает терпенья мелкому горе-народу.
Слышу их выкрики: «Мы натерпелись! Зло очевидно! Довольно!..»
Даже мурашки по телу бегут мелкою сыпью невольно!..
 
«Вражий язык – клеветник» — верная есть у людей поговорка,
Чернь презираю я всею душой за клевету на придворных.
Жёстко, безжалостно буду давить, пытками буду их мучить.
Явно предвзято и грубо они события все извращают.
Разве же черни проклятой король клятву такую давал им,
Будто я стану вассалов карать, пусть они и виноваты?
Что вытворяли вассалы мои, — было всё в прошлое время,
Мы жизнь намерены вскоре исправлять, всю — от конца до начала…
 
Где, покажите мне, — было, имеется ль ныне, где царство такое,
Чтобы там счастливы были все блохи, жили б они все в покое?
Нет на земле, да и впредь быть не может в мире порядка такого,
Где б господа не тиранили вовсе бедную гниду простую.
Так почему же, скажите на милость, должно быть нам всех их лучше?
Чем заслужили таких привилегий, и за какие заслуги?
Ну, хорошо, пусть и надо бы чернь эту — нам пожалеть, что ж, допустим;
Но не за счёт всех вассалов моих, которых иметь — честь имею!
 
Даже достаточно вспомнить тот случай: брат мой весьма отличился,
Ради меня, своего короля, и моего королевства:
Как-то в соседнее царство явился; богатству там цену не знают, -
Алмазами и бриллиантами всюду дети, как галькой играют.
К дворцу брат пришёл, тут упал на пороге, будто сознанья лишился.
Его приютили, кормили, лечили; с сиделкой всю ночь обнимался;
А утром пораньше поднялся с постели, дворец тот тихонько покинув,
И ценностей вынес, скажу вам, немало: алмазов, брильянтов, сапфиров…
 
Всем этим богатством со мной поделился, пожертвовав мне половину,
Лишь только ко мне он с добычей богатой в палаты на утро явился.
Представьте: на дело, какое, вассал мой, презрев стыд и страхи, решился,
Себе и всему королевству, желая он всем сердцем — во всём процветанья!
Кого же я более прежде обязан полнее и с честью уважить:
Вассала, что предан всецело мне с честью, иль черни всей неблагодарной?!
Вассал делит полностью счастье со мною, забыв про себя и опасность,
При этом труды и опасность бедняге, ему одному лишь достались…  
 
И стоит учесть также то, что вассал мой отчаянный и столь отважный,
Частенько свершает поступок подобный без страха он, без колебаний;
А кроме него, есть немало вассалов, весьма одержимые хваткой,
Кто нашу казну пополняют с лихвою, не знаем ни в чём недостатка.
Вот, хоть, для примера, сказать не помеха, о гниде-шуте, королевском:
Ко мне во дворец не дурнушек приводит ночами тайком без затеи, —
Они для любви хороши, даже очень; поют и танцуют отменно!
Меня, короля, так скажу вам, что лучше, желать даже грех, — прославляют!..
 
(На сцене появляется гнида-шут; поёт и танцует дурашливо.)
 
Блоха нашла колпак. Скорее,
Примерить норовит в кустах;
Не шуточно спешит примерить,
На риск свой и на свой же страх.
 
Блоха всем сердцем, пламенея,
Колпак напялив, — в крик вопит:
— Ах, боже, боже, где я, где я?! -
Под колпаком её звучит...
 
Все слышат крик её блаженный,
Но крик всерьёз никто неймёт:
Всё потому, что, пламенея,
Надела задом наперёд...
 
Колпак был шапкой-невидимкой,
И слышен, лишь блаженный крик,
Что до печёнок всем проник,
И настроению вредит…
 
От злости пламенея, может
Блоха скакнуть взад  и вперёд…
Бог шельму метит: люди всё же -
Придавят к ногтю — без забот…
 
(Вбегает блоха, дурачится с гнидой шутом, поёт.)
 
Наряд облюбовала,
И вышла я плясать.
Прошу вас озорную -
Любить меня, желать!
 
Ах, вот и я, вот я, блоха!
Без платья – вот потеха!
Ой, ой, умру от смеха я!
Умру я, кроме смеха!
 
Пусть будет меж нами:
Что я так одинока,
В вине хочу я с вами,
Все утопить пороки.
 
Ах, вот и я, вот я, блоха!
С бокалом — вот потеха!
Ой, ой, умру от смеха я!
Умру я, кроме смеха!
 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. 

 

    Пир был на славу, хоть стоит признаться: был он и не без скандала,

Всякого много случилось на пире в Великом блошином стане.

Кто-то весьма и весьма отличился на празднике этом шумливом,

Самого страшного, надо заметить, всё ж на пиру не случилось.

Так что блошиный король с королевой здравствуют и торжествуют…

Плясок да песен и блюд разносольных было всем вдоволь с лихвой.

Вот пир закончен, и время настало, что-то менять в королевстве:

Жить, как и жили в застольное время, дальше уже невозможно.

 

   Надо  «корабль» королевский облегчить срочно от лишнего груза,

Дряблое «судно» с таким перегрузом черпало воду изрядно,

И через борт воды пенные в трюмы катят волна за волною.

Жить в королевстве трудней и труднее, волны сильнее всё хлещут.

«Срочно ведите на суд королевский, - молвил король возмущённо, -

Гниду зачинщика, Гниду мошенника, без промедленья - к ответу!

Громко вскричал свой приказ королевский, бряцая шпорами, топал;

Мы в одночасье прикончим-покончим - с тайными гнидо-врагами!..»

 

    Вот привели во дворец королевский эту злосчастную Гниду…

- Слушать, не слушать отпетую Гниду? – проще б, под ноготь злодея!..

- Нет! – урезонил король следопытов, - сделаем всё по закону.

Выше закона у нас в королевстве, только Господь Бог Единый!

- Что с ним возиться-то долго и нудно? Пнуть! да и дело с концами!

Он беспримерный мошенник коварный, плут, краснобай беспримерный…

- Пнуть его! Пнуть – раздавалось всё громче, – все во дворце загалдели, -

Можно подумать, что все до единого, о королевстве радели.

 

    «Нет! – урезонил король своих подданных, - так поступать не годится.

Суд над преступником, долг правосудия, только без лишней водицы.

Строго мы спросим у Гниды зажравшейся, пусть он, мошенник ответит! –

Суд королевский, пусть строгим он будет, но справедливым и честным!..»

Ват приговор огласили и сразу, Гниду покрепче связали.

- Высшею мерой он будет наказан! – все во дворце ликовали…

Близкие к Гниде, друзья и подруги - ужасом были объяты,

Этот вердикт услыхав, все от ужаса просто они онемели.

 

    Путались мысли у Гниды преступника, сердце отчаянно бились:

Шутка сказать: тут, ведь дело касалось жизни его или смерти.

Только надежды всего и осталось слове последнем у Гниды…

Этого мало, так мизерно мало; шанс этот, просто  ничтожен.

«Да, я преступник, - так Гнида ответил, - грех мой безмерно тяжёлый,

Что же мне в слове последнем сказать-то вам здесь, на суде остаётся?

Ваш приговор справедливый, готов я - за злодеянья ответить,

Жалко одно лишь, что вместе со мною, - клад мой исчезнет бесследно…»

 

    «Клад», - это слово сковало рассудок у короля с королевой, -

Насторожились они и невольно – к Гниде всем телом подались.

- Где этот клад? Для чего утаил ты от короля с королевой?

«Разве ж я скрою от вас эту тайну? Мне не к чему укрываться.

Должен я честно, достойно и прямо здесь перед вами признаться,

Чтобы облегчить мне душу от груза тяжких грехов моей жизни…

Разве сокровища можно забрать мне в эту страну подземелья?

Так вы позвольте мне здесь перед вами душу очистить признаньем…»

 

    Знаки подал тут король, и в собранье вмиг всё застыло и смолкло.

Со стороны можно было подумать - время здесь остановилось.

Слышалось сердцебиение Гниды: так лихорадочно билось,

Вдруг, с тишины, словно занавес спала, - Гнида, вдруг, заговорила:   

«Клятву готов принести королевству, что говорю только правду,

Эту историю, тайной окутанной, - выкажу, как на ладони.

Здесь, во дворце королевском, я знаю, заговор вызрел великий,

Против семьи королевской, а также, - против его домочадцев…»

 

    Это признанье, как гром в ясном небе, каждого ошеломило,

И королева, едва удержалась, чуть, было, чувств не лишилась.

А сам король был растерян немало, и так был этим напуган,

Что обнажил свою шпагу, и громко суд объявил он закрытым.

«Мне надлежит самому, с глазу на глаз - с гнидой во всём разобраться;

Ведь, под угрозой теперь оказалась, честь моя и безопасность…

Думаю, сам лишь пресечь я сумею - заговор этот злосчастный,

Всех попрошу из суда удалиться, лишь королеве остаться!..»

 

И размечтался король с королевой: «Клад весь к рукам нам прибрать бы.

Стоят сокровища наших усилий; взять их нам - не помешает…»

К Гниде они  приступили с вопросом: «Где клад? – скажи нам немедля».

«Я бы немедля сейчас вам ответил, только ведь – мне что за польза?

Клад вам отдам, заговорщиков выдам, что мне взамен - наказанье?!

Я оклеветан, готов доказать вам, что я лишь жертва интриги;

Мне они мстят, что их замысел тайный переворота - раскрыл я.

Вам  этот заговор тайный решился - весь здесь раскрыть без утайки.

 

Мать и отец мой, зачинщики были – вас отстранить  от  престола,

Вот почему меня блохи пугали: их они - жизни лишили, -

Знали, что ради четы королевской, мать и отца не щадил я...»

«Ой! - королева воскликнула громко, - я поручиться готова;

Буду просить короля, пусть отпустит, Гниду он без промедленья!

Шутка сказать, мать с отцом  не щадил ты, ради четы королевской,

Мог ведь назвать ты кого-то другого, чтоб сочинить нам легенду;

Пусть был ты прежде преступник злодейский, этим смягчил преступленья…»

 

«Ладно, - сказал тут король, - я прощаю - все преступленья, что прежде

Ты совершал, но запомни ты, Гнида, больше прощать я не стану…

Здесь и теперь поклянусь я короной этой моей королевской,

Если ты, Гнида, ещё провинишься, - лучше б на свет не родился…

С этого времени, кем бы кто ни был: знатный ты или богатый, -

Всех обреку на расправу жестокую и на позор, на проклятье!..»

Гниде на радостях дух захватило, вовсе уже осмелел он:

«Список врагов короля с королевой полный представить готов я.

 

Все Вам сокровища мира, бесценные преподнесу я с охотой,

Ваше Величество, милостью вашей я награждён, недостойный.

Преподношу Вам сокровища предков - в неисчислимых объёмах.

Место сохранности этих сокровищ вам опишу досконально;

Так что найти их Вам  лично, уверен, много труда не составит.

Есть за холмом, у реки Быстрой Слежки три небольших поселенья:

Первое – Гнобино, дальше – Замрихино и, чуть подальше – Гробовичи, -

Там, за холмом, где стоит одиноко дуб великан беспримерный.

 

Там, в  трёх шагах от него, впрямь - к Востоку, ройте-копайте поглубже,

Сажени три шириной. Вам откроются клады, богатства несметные.

Верю, - достойны восторгов сокровища, вызовут в вас удивление -

Золото в слитках там и украшения, древних ремёсел изделия.

Тонкой, изящной работы имеется там же - венец Оскорбякина.

Множество в нём драгоценных каменьев, очень изящной работы;

Тех мастеров на земле не осталось уж, их все секреты утрачены.

Так превзойдёте в богатстве все царства вы, всех и времён, и народов!..»

 

Молвил король: «Ты поедешь со мною, сам нам укажешь то место,

Кажется, слышал о месте подобном я, и о реке Быстрой Слежки.

Верю, легенду не сочиняешь ты,  игры со мною опасны;
Всё же, надёжнее будет, вернее, если сам место укажешь…»

-С радостью я бы поехал с тобою, но, ведь, придворные скажут:

«Вновь с этой гнидой сдружился  король, знать, чем-то он соблазнился.

Верно, что Гнида у короля, чем-то опять откупился…

Ваше Величество, сам посуди ты: быть мне с тобой невозможно…»

 

Король отпускает Гниду на волю, и в раздумье остаётся вдвоём с королевой. Гнида поспешно уходит.

 

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

 

    - Слышали ль новость о Гниде разбойнике? Как? Не слыхали об этом?

Можно ли было такое не слышать? Всюду твердят в королевстве;

И ни о чём больше речь не заходит, только о Гниде злонравной.

Снова любимчиком стал королевы и короля эта Гнида.

Приговорён был к позорной он смерти, снова теперь на свободе,

Кто отзовётся о нём не почтительно, всех обвиняют в измене,

Без вести могут пропасть и бесславно, чтобы – ни слуху, ни духу.

Сам же король объявил, что уходит нищим  по свету скитаться,

И за себя он оставил на время Гниду и с ним - королеву…

 

    Думайте всё, что вам только угодно, хоть все мозги иссушите:

А королевство король покидает. Ради чего? Неизвестно…

Сколько живу я на свете, поверьте, - много всего повидал,

Но что б король покидал королевство – слыхивать я - не слыхал.

 «Надо же… Кто б мог подумать, ведь с Гнидой я выпивал не однажды,

Стал он заведовать всем королевством, просто не верится даже…

Честно скажу, что свою бы пивную на день ему не доверил,

А уж тем более – всё королевство; тут и с ума сойти -  мило.

 

    Нынче же, как похмелюсь, непременно, с Гнидой разбойником встречусь,

Думаю, быстро так не позабыл он путь в нашу Злато Пивную;

И после третьей уж порции пива – всю правду-матку раскроет.

Мне уж не терпится вызнать скорее новость из уст этой Гниды.

Думалось мне: эту жалкую Гниду я изучил досконально,

Чтоб на такое мозгов бы хватило - мысли я не допускаю:

Разве Лицей - наша Злата Пивная,  чтоб из неё можно прыгнуть,

Сразу на трон королевский, пусть, даже, и на короткое время…»

 

    Встреча друзей, это праздников праздник, звонкие звоны бокалов,

Встреча друзей настоящих, есть таинство, звёздами мечено - в млечности…

В Злато Пивной  повстречались герои этой поэмы, как братья,

Гнида Большая и Средняя Гнида, - радость свою не скрывали…

«Орден я вижу, совсем незнакомый мне, грудь твою красит отменно, -

Ты мне об этом, надеюсь, поведаешь здесь и сейчас непременно.

Орден не просто на грудь ты повесил? Это ж не блажь-любованье?

Это, пожалуй, как я понимаю, - гордость твоя и признанье?!»

 

    Светлую пену с бокала сдувая, медлил с ответом приятель:

- Если, по правде сказать, - отвечал он, - тайна в нём скрыта большая…

После тебе расскажу я об этом, надо создать настроенье,

Пиво отменное! Пиво чудесное! Пиво, скажу я, - что надо!..

«Слушай, приятель, а, правда, толкуют, будто сейчас ты на троне?

Пусть, даже временно, всё ж интересно мне, как это стало возможно?

Ведь королевство – не двор проходящий, как эта Злата Пивная;

Но велико – без конца и начала, -  как целый  космос бескрайний…

 

    Если об этом подумать серьёзно и по нормальным понятьям, -

Надо такой обладать головою,  как Вавилонская Башня!..»

- После тебе расскажу я об этом, надо создать настроенье,

Пиво отменное! Пиво чудесное! Пиво, скажу я, - что надо!..

 «Правда ли это, - король наш  отправился тайно скитаться по свету:

Где самоходом, где с птицей попутною, где и в подкладке монаха…»

- Я обо всём расскажу по порядку, до мелочей, чуть позднее,

Прямо сейчас, первым делом желаю, чтоб дал совет мне по-дружбе.

 

Рано иль поздно, король возвратится, вот что мне душу тревожит,

Он возвратится, мне жизни лишиться, и мне ничто не поможет…

Нить моей дружбы тонка и непрочна, с нашей четой  королевской,

Скоро поймёт наш король, что обманут, был он слугой бесполезным,

Надо бежать мне быстрее отсюда, из королевства подальше,

Чтобы не смог укусить и за палец даже, король кровожадный…

Только, ведь горько уж очень по свету беженцем всюду считаться,

Может быть, лучше мне, как и бывало, в замке моём отсидеться?

 

Помню, лишь только король пожелает перцу мне острого всыпать,

Сяду я в крепость и горя мне мало, пусть он впустую позлится.

Лично к тебе я хочу обратиться, верь мне, - в долгу не останусь,

Чтобы письмо от меня королю собственноручно вручил ты, -

Что от души я ему благодарен, он подарил мне спасенье,

Чтоб на меня не сердился бы очень, не предавал мне значенье.

Здесь и сейчас королю сочиним мы это писанье с тобою,

И куражу от письма будет больше, и каллиграф ты отменный…

 

«Смысла затеи с письмом этим странным не понимаю, дружище;

Мы, предположим, совместно с тобою,