Дорогие коллеги, друзья!

Как и ожидалось, к теме образования все мы неравнодушны, материалов в редакционном портфеле оказалось сразу на два номера. И даже с избытком… Таким образом, в шестом номере мы продолжаем разговор об образовании. В первую очередь, завершаем публикацию крупных работ В.Меськова и А. Разумного, а также поднимаем некоторые новые вопросы в этой непростой сфере, имеющей так много болевых точек.
Может быть, мы слишком строго судим себя и своих современников?
Когда образование устраивало всех? И было ли оно когда-то всеобщим, как сегодня? Начнем с последнего… Свидетельства, дошедшие из глубины веков, говорят об одном: знание давалось избранным, что в Древнем Египте, что в Древней Греции… И так же, как Аристотель в Ликеях, в Древнем Риме системно обучали исключительно патрициев. Конечно, было обучение и военное, и ремесленное. Но никакое обучение не было — массовым. Тайны философского знания, жреческого искусства, военного умения, ремесла передавались небольшому числу достойных этого. Христос всех ли учил? Нет, он учил учеников — апостолов, а других — лечил, наставлял, ведал духовной жизнью, что само по себе Чудо, но не учил.
Развитие цивилизации привело к нынешнему состоянию — доступности образования для всех способных и желающих. Вот, к примеру, в первой российской Академической гимназии было всего 18 учеников, а М.В. Ломоносов, возглавив ее в 1756 году, довел это число до 40.
Далее… Всегда ли образование было интересным и прекрасно организованным? О палочной дисциплине в средневековой Европе известно из учебников, в церковных учебных заведениях на протяжении веков и в Европе, и в Российской империи строгости и «дедовщина» были похлеще нашей армейской (см. Помяловский. Очерки бурсы).
Wikipedia сообщает, что в 1828 году был изменен устав российских гимназий, в котором вместо «телесных наказаний» были введены розги, как «более пристойные». Бросим беглый взгляд на образование лучших людей России. Повезло, конечно, Пушкину и иже с ним, а то
быть бы ему никчемным двоечником, никем не уважаемым за незнание математики, логики и статистики. Но ведь Лицей — один на всю огромную империю, и посему — не для всех. Пушкин, как мы помним, имел не великие права на обучение там, — спасибо дяде. А наши другие писатели обретались в обычных гимназиях и университетах. Многие так «недоучками» и остались: Белинский, Бунин, Некрасов, Гиляровский, Л.Толстой, Гаршин, Влас Дорошевич, М.Богданович и др.
Рутинно, тягостно и скучно было там талантливым и способным людям, об этом в русской литературе сказано немало. Иван Бунин писал, что он стал «хворать, таять, сделался предельно нервен» в гимназии. И не приводя дальше примеров, ясно, что система образования развивается, сегодня она — другая, на смену, пусть медленно, идут новые,
современные подходы, при этом много говорится о сохранении лучших традиций, которых также немало накопила система образования.
Об интересных процессах и находках в образовании, о его роли в развитии государства и общества мы читаем в этом номере.
ЧИТАЕМ… И ДУМАЕМ О ЗАВТРАШНЕМ ДНЕ РОССИЙСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ!
 
 
С.Иванова,
 главный редактор